Мне стало казаться, что я записываю слова в столбик, чтобы избавиться от каких‑то навязчивых мыслей, отпустить их, какими бы «сырыми» они не были, чтобы в голове освободилось место для новых вещей, о которых можно думать «столбиком». И не знаю, что лучше: это или если не пишется вообще.
Доктор меня беспокоит вот что Я снова начинаю Как в самом раннем самом первом Древнем далёком детстве Разговаривать с птицами Вот ехал я на пригородной электричке Ко мне подсел какой‑то пожилой ворон С пакетом вина И двумя стаканчиками Мы выпили и говорили обо всём Но я запомнил только
«Жизнь прожить — как взлететь на соколиную гору И не стать ловчей птицей капризных царей»
Это его последние слова Потом была станция Царство Теней На которой он сошел А я полез приставать к другим пассажирам Первое что я заприметил Был серый затылок какого‑то гуся Он был не такой как обычно говорят про гусей Напыщенный важный наглый Нет Скорее потерянный и уставший И что бы вы думали Оказался птичий поэт
«Звёзды дураку, что туземцу стеклянные бусы: Грызёшь их, все дёсны и небо в кровь, И счастлив»
Разве человек так напишет Про человека И мы пили с ним И пели И читали стихи Потом он уснул у меня на плече Так и ехали Он сопел Я смотрел в окно Вдруг в вагон влетел Какой‑то странный уродец С лебедиными крыльями Он уселся мне на другое плечо И заговорщицки прошептал
«Главное ты узнаешь от уток, Сойди на конечной и двигай к пруду».
Там было еще что‑то Про то что много думать грех Но этого я толком не понял И тут же вылелел Чертёнок И вот мы всё едем И далеко еще до конечной И просьбы освободить загоны На одной из станций семеро Покупают в ларьке иконы Свечки сигареты всепрощение Мороженое Деву Марию И ни конца ни света
Если скажете это сон Вызванный пером из подушки в носу За секунду до пробуждения Я убью вас Как старого хромого режиссёра Который не любил ремарку пауза Будете знать своё место Тени
+9
