«Где вы были в 92-м?» — спрашивает Zomby, — «Где вы были в то самое лето 92 года, когда лондонские диджеи изобрели причудливую смесь ускоренного хард‑кора и ломаных ритмов, которой суждено было войти в историю под именем джангл?» Если вы не можете похвастаться тем, что в тот самый исторический момент уничтожали свой головной мозг где‑то среди туманных полей Хэмпшира, не стесняйтесь в этом признаться — восходящей звезды британского грайма по имени Zomby там тоже не было, хотя бы в силу юного возраста.
Тем не менее, интерес Zomby к истории любимой музыки (и, в не меньшей степени, — к музыке проекта Burial) заставил его записать 14 треков в духе старого джангла и сырого брейкбит/хардкора, используя весь необходимый набор средств: вой сирен, сэмплы ямайских «тостеров», ускоренные до писка голоса соул‑див 70-х, пульсирующие «джангловые» партии баса и навязчивые синтезаторные риффы, пришедшие из хард‑кора. В треке «Daft Punk Rave», правда, используется сэмпл из «Technologic»,
но это скорее исключение.
Zomby, по его собственным словам, ночи напролет проводит в интернете в поисках новой и старой музыки, которую он пропускает через фильтр своего измененного марихуаной сознания, а потом вновь собирает. Немного криво, но чертовски правильно. Zomby рассказывает о своем творческом методе следующим образом: «Я как пират в поисках звукового сокровища. У него есть лишь половина карты, поэтому он держит пальцы на руках скрещенными». Этот подход как нельзя лучше иллюструют треки с альбома: явно недоделанные, собранные на удачу, без начала и конца, больше напоминающие коллажи из грубо вырезанных и приклеенных звуков и сэмплов, чем результат работы продюсера. А чего вы ждали от человека, который в качестве своего альтер‑эго использует изображение трёхглазого черепоголового зомби с высунутым языком, одетого в худи и с золотой цепью на шее, а иной раз позирует перед камерой с пирамидой…читать далее ↓

«Где вы были в 92-м?» — спрашивает Zomby, — «Где вы были в то самое лето 92 года, когда лондонские диджеи изобрели причудливую смесь ускоренного хард‑кора и ломаных ритмов, которой суждено было войти в историю под именем джангл?» Если вы не можете похвастаться тем, что в тот самый исторический момент уничтожали свой головной мозг где‑то среди туманных полей Хэмпшира, не стесняйтесь в этом признаться — восходящей звезды британского грайма по имени Zomby там тоже не было, хотя бы в силу юного возраста.
Тем не менее, интерес Zomby к истории любимой музыки (и, в не меньшей степени, — к музыке проекта Burial) заставил его записать 14 треков в духе старого джангла и сырого брейкбит/хардкора, используя весь необходимый набор средств: вой сирен, сэмплы ямайских «тостеров», ускоренные до писка голоса соул‑див 70-х, пульсирующие «джангловые» партии баса и навязчивые синтезаторные риффы, пришедшие из хард‑кора. В треке «Daft Punk Rave», правда, используется сэмпл из «Technologic»,
но это скорее исключение.
Zomby, по его собственным словам, ночи напролет проводит в интернете в поисках новой и старой музыки, которую он пропускает через фильтр своего измененного марихуаной сознания, а потом вновь собирает. Немного криво, но чертовски правильно. Zomby рассказывает о своем творческом методе следующим образом: «Я как пират в поисках звукового сокровища. У него есть лишь половина карты, поэтому он держит пальцы на руках скрещенными». Этот подход как нельзя лучше иллюструют треки с альбома: явно недоделанные, собранные на удачу, без начала и конца, больше напоминающие коллажи из грубо вырезанных и приклеенных звуков и сэмплов, чем результат работы продюсера. А чего вы ждали от человека, который в качестве своего альтер‑эго использует изображение трёхглазого черепоголового зомби с высунутым языком, одетого в худи и с золотой цепью на шее, а иной раз позирует перед камерой с пирамидой «всевидящего ока» на голове, в духе Алехандро Ходоровски?