Джива́н Гаспаря́н (арм. Ջիվան Գասպարյան) (р. 1928, деревня Солаг, Армения) — знаменитый армянский музыкант и композитор.

В раннем детстве впервые взял в руки дудук и с тех пор с ним не расставался. «Мне было лет шесть, — вспоминает он. — У меня рано умерла мама, а отец в это время был в армии. Мы жили очень бедно. Как‑то раз я услышал, как играют на дудуке настоящие музыканты, и попросил дать мне поиграть. Один из них, пожалев меня, протянул мне дудук. Я играл день и ночь. Надоел всем соседям. И через восемь месяцев пришел к тому музыканту и говорю: „Послушай, как я играю“. Он послушал, поцеловал меня и дал еще один дудук. К сожалению, в 1943-м он умер, так и не узнав, что я тоже стал музыкантом».

А что такое дудук? Всего‑навсего незатейливая «дудочка» с девятью игровыми отверстиями и двойной тростью, изготовленная из корня абрикосового дерева. И в то же время это один из самых древних духовых инструментов, известных человечеству, появившийся за тысячу лет до Рождества Христова. По звучанию — что‑то среднее между флейтой и гобоем. Тембр мягкий, теплый, слегка носовой, и до невероятности задушевный — то бишь берущий за душу. И не просто берущий, а выворачивающий ее наизнанку. «Это инструмент, который девяносто девять раз плачет и лишь один раз смеется», — говорит сам Дживан. Без него не обходились в старину, да и сейчас не обходятся, ни одна фольклорная песня, ни один народный танец.

В 18 лет Дживан начал выступать с Ансамблем Национальной песни и танца, затем с Ереванским Филармоническим Оркестром. В его репертуаре были фольклорные армянские песни, духовные песнопения V‑XV веков. Сочинял он и собственные песни — на основе поэзии Вагана Дуряна. Очень скоро Дживана узнала и полюбила вся Армения.

В 1948 году он впервые выступил в Большом театре, в Москве — на юбилейном сборном концерте. Думается, в ту…читать далее ↓

Джива́н Гаспаря́н (арм. Ջիվան Գասպարյան) (р. 1928, деревня Солаг, Армения) — знаменитый армянский музыкант и композитор.

В раннем детстве впервые взял в руки дудук и с тех пор с ним не расставался. "Мне было лет шесть, - вспоминает он. - У меня рано умерла мама, а отец в это время был в армии. Мы жили очень бедно. Как-то раз я услышал, как играют на дудуке настоящие музыканты, и попросил дать мне поиграть. Один из них, пожалев меня, протянул мне дудук. Я играл день и ночь. Надоел всем соседям. И через восемь месяцев пришел к тому музыканту и говорю: "Послушай, как я играю". Он послушал, поцеловал меня и дал еще один дудук. К сожалению, в 1943-м он умер, так и не узнав, что я тоже стал музыкантом".

А что такое дудук? Всего-навсего незатейливая "дудочка" с девятью игровыми отверстиями и двойной тростью, изготовленная из корня абрикосового дерева. И в то же время это один из самых древних духовых инструментов, известных человечеству, появившийся за тысячу лет до Рождества Христова. По звучанию - что-то среднее между флейтой и гобоем. Тембр мягкий, теплый, слегка носовой, и до невероятности задушевный - то бишь берущий за душу. И не просто берущий, а выворачивающий ее наизнанку. "Это инструмент, который девяносто девять раз плачет и лишь один раз смеется", - говорит сам Дживан. Без него не обходились в старину, да и сейчас не обходятся, ни одна фольклорная песня, ни один народный танец.

В 18 лет Дживан начал выступать с Ансамблем Национальной песни и танца, затем с Ереванским Филармоническим Оркестром. В его репертуаре были фольклорные армянские песни, духовные песнопения V-XV веков. Сочинял он и собственные песни - на основе поэзии Вагана Дуряна. Очень скоро Дживана узнала и полюбила вся Армения.

В 1948 году он впервые выступил в Большом театре, в Москве - на юбилейном сборном концерте. Думается, в ту пору для всех советских "неармян" он был любопытной экзотикой, представителем иной культуры, не более того. К тому же дудук порой звучит так протяжно и заунывно, что может навевать тоску (если играет не Дживан!). Однако, в кавказской душе Сталина, например, он нашел моментальный и самый живой отклик.

"Я, тогда еще совсем пацан, играл соло, - вспоминает с улыбкой Дживан, - на сцене Большого театра, на смотре мастеров искусств союзных республик. Нас слушало все Политбюро. И Сталин. Я играл Саят-Нову и помню, что даже стеснялся на Сталина смотреть. Он курил и пил из стакана красное вино. Эта картина у меня и сейчас перед глазами. Он поставил стакан на стол и очень-очень внимательно слушал. Кончив играть, я убежал со сцены. Даже не знаю, почему. Потом за кулисы пришли двое и говорят мне: "Иди сюда, сынок". Я очень испугался: может, что-то не то сказал или сделал? Меня привели в какую-то комнату и вручили красную коробочку: "Это тебе подарок от Иосифа Виссарионовича". Открываю, а там часы "Победа". Я очень обрадовался, жили ведь мы плохо, нечего было есть. На следующий же день мы с друзьями продали эти часы и купили пиво с пирожками".

Впервые Дживан попал за границу, причем сразу в Америку, в 1957 году, с группой советских артистов - Большого театра, Ансамбля "Березка", Ленинградского балета. Естественно, где бы он ни выступал - на восточном берегу Америки или на западном, - в зале было полно армян-эмигрантов, для которых игра Дживана и ностальгия по Родине - синонимы.

На одном из приемов в калифорнийском Фрезно, где среди присутствующих был и Вильям Сароян - известный американский писатель армянского происхождения, к Дживану подошел старик лет 80-ти и, рассказав, что в 1915 году потерял в Турции всю свою семью, попросил Дживана повторить для него старинную мелодию, которую тот только что сыграл. Дживан исполнил его просьбу. Потом еще и еще раз. Старик слушал в глубоком умиротворении, прикрыв глаза... Через какое-то время выяснилось, что он тихо скончался. Его жена бросилась к музыканту чуть ли ни с кулаками: "Лучше бы вы не приезжали сюда вовсе с вашим дудуком!" И тут Вильям Сароян возразил ей: "Мэм, вы не правы. Это прекрасная смерть. Лично я хотел бы вот так умереть - под звуки дудука. Это ведь была не игра, а Молитва!" Американские газеты в ту пору окрестили Дживана "дудукистом-убийцей".

Четыре раза, в 1959, 1962, 1973 и 1980 годах, Дживан становился обладателем Золотой Медали на международных фестивалях под эгидой ЮНЕСКО. Его пластинка с записями самых красивых народных армянских песен и баллад под названием "I will not be sad in this world"1, посвященная памяти жертв землетрясения в Армении, завоевала всемирное признание. Он начал гастролировать по всему миру.

Если Дживана спросить, какой из гастрольных концертов ему особенно дорог, он сразу вспомнит о своем выступлении в Токио, в летнем театре под открытым небом, где только сцена была под навесом. Перед самым его выходом начался жуткий ливень. "Да кто ж в такой дождь станет слушать какого-то Дживана", - подумал артист, выходя на сцену, и замер от удивления. Площадка - зрительный зал на 3 тысячи мест - была белой от плащей и зонтов. Два часа, затаив дыхание, все стояли под проливным дождем. А ведь это были японцы - люди с совершенно иной ментальностью и культурой.

Да, старая абрикосовая "трубочка" мастера, с которой он не расстается вот уже сорок лет (хотя дома у него целая коллекция самых разнообразных дудуков), невероятным образом находит дорогу к человеческим сердцам, пробуждая в них самое сокровенное и главное - их собственные души. Сам Дживан говорит: "Дудук человечен, поэтому язык его понятен всем. А так печален он, наверное, потому что в истории армянского народа много печальных страниц. Но когда эта печаль воплощается в музыке, рождаются мелодии непередаваемой красоты".

Английский рок-музыкант Лайонел Риччи впервые предложил ему выпустить совместный диск. Дживан растерялся: "Что же я буду играть, ведь у нас абсолютно разные стили в музыке!" Но в студию к нему поехал: "Когда меня куда-нибудь приглашают, я кладу дудук в карман, он всегда со мной. Я послушал исполнение Риччи и сказал: Можем сразу записывать". Риччи опешил. А 20 минут спустя, после того, как Дживан опустил дудук, воскликнул: "Да вы лучший музыкант в мире!"

Как говорится, лиха беда начало. В последующие годы Дживан выступал и записывался с Кронос-Квартетом, Ереванским, Венским, Лос-Анджелесским, Бостонским, Нью-Йоркским симфоническими оркестрами, с симфоническими оркестрами Италии, Чехословакии, Санкт-Петербурга, Москвы. Его альбом "Black Rock", записанный совместно с Майклом Бруком, считается одним из лучших в жанре world music. Его дудук звучит на альбоме российского рок-музыканта Бориса Гребенщикова "Сестра Хаос".

Но поистине невиданный взлет музыкальной карьеры Дживана Гаспаряна начался с 1988 года, после записи саундтрека к фильму "Последнее искушение Христа" Мартина Скорсезе. Композитор фильма, рок-музыкант Питер Габриэл, рискнул ввести в канву своих композиций надрывное и тягучее, экзотически-ностальгическое звучание его дудука. Так в западной музыке зародился новый стиль - world beat. С тех пор стало необычайно модным экспериментировать с неким симбиозом современной музыки с этнической.

Сам фильм наделал много шума своей нетрадиционной и некорректной подачей религиозной тематики, вплоть до его запрета. Но музыкальное новшество пришлось Голливуду по вкусу. Думается, для Голливуда, давно превратившего "киноискусство" в "кинопроизводство", высоко духовная музыка армянского виртуоза явилась своеобразным спасательным кругом. Сквозь бурные перипетии сюжетов и мастерски выполненных трюков она ненавязчиво и глубинно ведет мелодию человеческих душ и божественного провидения, придавая даже банальной сцене вселенское звучание, возвышенный смысл.

Сотрудничество с Питером Гэбриэлом получилось продуктивным и длительным. Два месяца Дживан жил и работал в студии рок-музыканта, записывая новые альбомы.

Работа в американском кино, выступления с американскими симфоническими оркестрами требуют от Дживана постоянного присутствия. Он покупает в Лос-Анджелесе дом и перевозит сюда свою семью - жену (бывшую балерину) и двух дочерей с детьми. Дети и внуки в Лос-Анджелесе прижились. Но если спросить Дживана, где его дом, он, не задумываясь, ответит: "В Армении". Иначе и быть не может. Ведь Дживан не просто сын своей Родины, он - ее душа, ее символ, ее певец. Дживан Гаспарян - первый музыкант Армении, получивший звание Народного артиста республики. Как профессор Ереванской консерватории, он подготовил более 70 профессиональных исполнителей на дудуке.

В 2000 году он получает приглашение от композитора Ханса Циммера записать саундтрек к фильму "Гладиатор", и, став его соавтором, вплетает в канву циммерской мелодии мотивы старинной армянской баллады.

"Ханс Циммер пригласил меня в студию, - не без гордости рассказывает Дживан, - включил музыку для "Гладиатора" и говорит: "Вот это ты должен сыграть". Я два раза ее послушал и сказал: "Можно записывать". Он очень удивился: "Как это?" Тогда я достал свой дудук и начал играть без нот. Он предложил мне сделать импровизацию. Я смотрел фильм и играл. В студии собралось много народу. А одна девушка-американка отвечала мне голосом. Так красиво отвечала, что я сорок пять минут играл и старался сделать мелодию еще сложнее. Когда я снял наушники, увидел, что девушка плачет. Я спросил, почему. И она сказала: "Мой отец американец, а бабушка - армянка. Ни моя мать, ни я армянского не знаем. Но, слушая вашу музыку, я поняла, что в ней вся история армянского народа". И все эти сорок пять минут вошли в саундтрек "Гладиатора". Если внимательно послушать, то вы поймете, что это моя музыка. А та, которая предполагалась раньше, она осталась только на диске".

Саундтрек к "Гладиатору", в котором Дживан выступил не только исполнителем, но и соавтором композитора Ханса Циммера, получил "Золотой глобус" за лучшую музыку к фильму в 2001 году. "Я всегда хотел писать музыку для Дживана Гаспаряна, - признался Ханс Циммер. - Я думаю, что он один из самых поразительных музыкантов в мире. Он создает единственное в своем роде уникальное звучание, которое сразу же западает в память". За десять лет Дживан принял участие в создании саундтреков к 24 фильмам, среди них, кроме упомянутых, "Russia House", "Осада", "Календарь", "Ворон", "Онегин", "Буря и печаль", "Доктор Живаго".

В 2002 году, после 15-летнего отсутствия, он снова появляется на сценах России. Но это уже совсем другой Дживан - живая легенда мировой музыки, как его теперь величают. В зале на его концертах, что называется, яблоку упасть негде. Он снова выступает на сцене Большого театра. Только в ином качестве. Вместе с ним, вместо этнического ансамбля, его друзья - звезды лейбла Real World Питера Габриэла: фолк-джаз-рок-музыкант Сергей Старостин, пианист Людовико Эйнауди, саксофонисты Дидье Малерб и Луиджи Чинкве, гитарист Патрис Мейер и один из лучших контртеноров мира Эмиль Зрихан.

Дживан дал концерт в Московском концертном зале им. Чайковского, в Петербурге, на сцене Выборгского ДК, в Риге, во Дворце конгрессов, в Краснодаре, Владивостоке, Ярославле, Сочи, Мурманске, Новокузнецке, и, конечно, в Ереване - в огромном зале спортивно-концертного комплекса им. К.Демирчяна.

Дживан не просто любит Россию, он считает ее вторым домом. Если его приглашают, тотчас откликается, отменяя все зарубежные выступления, и едет с одинаковым удовольствием и в столицу, и в провинцию. Он остался таким же, каким много лет назад был в Ереване, - верным, безотказным слугой своего дара, человеком, который живет в музыке и ради музыки. Когда с ним общаешься, возникает ощущение, что вся многовековая история армянского народа заключена в нем и, трансформируясь в звуки его дудука, рвется наружу.

В том же 2002-м на международном фестивале этнической, фольклорной и традиционной музыки WOMEX, в Германии, Дживан получает престижную премию "Womex Lifetime Achievement Award". В 2003-м, в Армении, он пишет музыку для художественно-публицистического фильма Александра Гутмана "Фрески", посвященного трагедии Спитакского землетрясения.

В Америке дудук Дживана снова звучит в фильме Мэла Гибсона "Страсти Христовы", и вслед за этим - в фильме Рона Хаварда "Код Да Винчи". Им записано больше 15-ти альбомов. Он почетный гражданин нескольких государств. Он регулярно выступает с Лос-Анджелесским симфоническим оркестром. В его последних музыкальных планах - совместные концерты с Шер. Дживану уже 79. Но он по-прежнему полон звуков, адресованных всем нам - звуков, очищающих и раскрывающих душу.

Игра на дудуке в Армении традиционно считается мужским занятием. Дживан говорит, что у него масса учеников по всему миру. А вот передать свой дар по наследству вроде как некому - Бог сыновей не дал. Но зато один из его внуков - Дживан Гаспарян младший, кажется, решил пойти по стопам деда.

"Когда он жил в Армении, - говорит Дживан, - музыке учиться не хотел. Все больше футболом увлекался. А после переезда в Америку, вдруг звонит мне: "Дживан, пришли хороший дудук. Хочу учиться играть". Через пару месяцев я приехал в США. И все 15 дней, пока записывал в Голливуде очередной саундтрек, учил маленького Дживана игре на дудуке. Потом тоже давал ему уроки, но, в основном, по телефону. Теперь он звонит мне, если я на гастролях, и просит: "Деда, послушай, как я играю". Когда он впервые сыграл перед родней - все заплакали. А моя дочь сказала: "Папа, зачем ты это делаешь? Мой сын должен стать врачом". Пусть он станет врачом, играющим на дудуке. Думаю, музыка его карьере не помешает".