«Когда спрашивают, что такое хаус, ответом обычно служит какое‑нибудь дерьмо с поздравительных открыток: «Жизнь, любовь, счастье». Принято притворяться, что клубы — оазисы, спасающие от страданий. Но страдание — здесь, в нас самих». Этими словами открывается новейшая пластинка Терре Темлица (он же диджей Sprinkles), музыканта, режиссера, писателя и видного теоретика трансгендерной сексуальности. Женоподобный очкарик с накрашенными ногтями и повышенной тягой к самоанализу, интеллектуал в юбке, Темлиц вот уже пятнадцать лет к каждому своему альбому присовокупляет по памфлету или исторической справке, затрагивая в них проблемы полового самоопределения, распространения СПИДа и технической революции. Терре до всего есть дело: до подтекстов песен Гэри Ньюмана и Kraftwerk, до резни в Колумбийском университете, до Третьего интернационала (без шуток — на сайте его лейбла Comatonse лежат выступления Ильича, названные iLenin). Он (она?) ставит радиопьесы о судьбах трансвеститов, снимает короткометражное кино, читает лекции; «Midtown 120 Blues» — уже второе его творение за 2009 год, а впереди еще выход книги и концептуального альбома, посвященного критике религии.

Подобно великой детройтской техно‑группировке Underground Resistance, Темлиц — клиент важных лейблов Mule и Mille Plateaux — рассматривает музыку в качестве политического инструмента: по­ка играет спокойный, расслабленный эмбиент почти абстрактного свойства, автор делится наблюдениями о жизни. Кризис постиндустриального общества, трагедия маленького человека, вороватое правительство, бытовое насилие — считается, что читать ироничные памфлеты ­Тем­лица интереснее, чем слушать выходящие из его рук треки. На сей раз, однако, ­объектом рефлексии становится сама музыка, которую он играет, — и результат практически безупречен. Грохот мчащихся по рельсам поездов, треск ветхой пластинки, авангардистские экзерсисы на…читать далее ↓

«Когда спрашивают, что такое хаус, ответом обычно служит какое-нибудь дерьмо с поздравительных открыток: «Жизнь, любовь, счастье». Принято притворяться, что клубы — оазисы, спасающие от страданий. Но страдание — здесь, в нас самих». Этими словами открывается новейшая пластинка Терре Темлица (он же диджей Sprinkles), музыканта, режиссера, писателя и видного теоретика трансгендерной сексуальности. Женоподобный очкарик с накрашенными ногтями и повышенной тягой к самоанализу, интеллектуал в юбке, Темлиц вот уже пятнадцать лет к каждому своему альбому присовокупляет по памфлету или исторической справке, затрагивая в них проблемы полового самоопределения, распространения СПИДа и технической революции. Терре до всего есть дело: до подтекстов песен Гэри Ньюмана и Kraftwerk, до резни в Колумбийском университете, до Третьего интернационала (без шуток — на сайте его лейбла Comatonse лежат выступления Ильича, названные iLenin). Он (она?) ставит радиопьесы о судьбах трансвеститов, снимает короткометражное кино, читает лекции; «Midtown 120 Blues» — уже второе его творение за 2009 год, а впереди еще выход книги и концептуального альбома, посвященного критике религии.

Подобно великой детройтской техно-группировке Underground Resistance, Темлиц — клиент важных лейблов Mule и Mille Plateaux — рассматривает музыку в качестве политического инструмента: по­ка играет спокойный, расслабленный эмбиент почти абстрактного свойства, автор делится наблюдениями о жизни. Кризис постиндустриального общества, трагедия маленького человека, вороватое правительство, бытовое насилие — считается, что читать ироничные памфлеты ­Тем­лица интереснее, чем слушать выходящие из его рук треки. На сей раз, однако, ­объектом рефлексии становится сама музыка, которую он играет, — и результат практически безупречен. Грохот мчащихся по рельсам поездов, треск ветхой пластинки, авангардистские экзерсисы на пианино, трели струнных и легкая, передвигающаяся на цыпочках перкуссия, речь из классического чикагского ­трека «Can U Feel It» и голос уличной толпы: «Midtown 120 Blues» — это то ­лучистый дип-хаус, то неспешные эмбиентные пьесы, то конкретная музыка; главное же — что это натуральный, удивительно красивый кибернетический блюз. Совсем не обязательно углублять­ся в философию Темлица, чтобы понять: это очень личная, предельно честная вещь, в которой он справляет панихиду по ушедшей эпохе первородной хаус-­музыки. Он уже не так словоохотлив, как прежде, и куда более грустен: «Тот контекст, из которого возник дип-хаус, полностью забыт: гендерный кризис, гормональные препараты, сексуальное рабство, наркотики и алкоголь, одиночество, расизм, СПИД, жестокость полиции, нищета, безработица, цензура — все на скорости 120 ударов в минуту».